Перед нами необычное научное издание — альманах, вышедший в свет под грифом Отделения историко-филологических наук РАН. В редакционный совет издания входят известные учёные — историки, археологи, филологи, литературоведы, искусствоведы, в том числе академики Г.М.Бонгард-Левин, В.А.Виноградов, А.Б.Куделин, В.И.Молодин, Н.Н.Покровский, Д.В.Сарабьянов, И.М.Стеблин-Каменский, С.Л.Тихвинский, В.Л.Янин, академик PAX Д.О.Швидковский. При издании I тома в Совет входил и недавно ушедший из жизни академик М.Л.Гаспаров.

            Мы привыкли к тому, что книги и периодические издания создаются представителями одной научной дисциплины, специалистами в какой-то отдельной области исследования. Необычность альманаха в том, что на его страницах представлены самые разнообразные гуманитарные науки, казалось бы, мало связанные друг с другом, — история, литературоведение, археология, архивоведение. Здесь также статьи о театре, музыке, изобразительном искусстве, кинематографии. Статьи альманаха, как правило, представляют собой синтез различных знаний. Таким образом, преодолевается часто присущая исследователям узость кругозора, игнорирование того, что без приобщения к различным наукам специалист и в своей области знаний не может добиться значительных научных результатов. Трудно, например, сделать что-то стоящее историку, который не разбирается в архивном деле, в экономических, политических, духовных, психологических, культурных проблемах прошлого.

              В I томе альманаха восемь частей (рубрик). Он открывается установочными статьями академиков В.Л.Янина «Магистральный путь современной науки: от дифференциации к интеграции», М.Ф.Румянцева «Гуманитарное знание в начале XXI в.: от полидисциплинарности к единству», М.Л.Гаспарова «Историзм, массовая культура и наш завтрашний день» и члена-корреспондента Г.Ю.Стернина «Искусствознание в системе гуманитарных наук». Центральная проблема здесь — единство гуманитарного знания. Особенно хорошо это показано в статье В.Л.Янина на примере археологии, чей быстрый прогресс стал возможен лишь в процессе приобщения археологов к лингвистике, нумизматике, исторической географии, искусствоведению, ботанике, спектрографии, геологии, металлургии и другим наукам. «Столкновение результатов, добытых в рамках специальных исторических дисциплин, постоянно обнаруживало необходимость корректировки, поскольку ограничение круга источников рамками однородного материала в любом случае ведёт к ограниченности результата их исследования. Мысль о том, что истина надёжнее всего добывается на стыке наук или научных дисциплин, неизбежно приходит в голову в процессе уже назревшей интеграции наук, идущей на смену почти исчерпавшей себя дифференциации», — отмечает автор (т. I, с. 10).

             Во второй части в статьях М.Б.Пиотровского и А.В.Седова «Рождение древнейеменской цивилизации» и В.Д.Кузнецова «Уникальные открытия на Таманском полуострове» читатели впервые узнают о большом вкладе наших археологов в исследование двух цивилизаций — южноаравийской и античной. Именно археологи, по сути дела, открыли эти яркие страницы прошлого человеческого общества.

          Раздел «Гипотезы. Проблемы. Решения» начинается статьёй «Кодекс Мани». В нём устанавливается датировка уникальной рукописи, где излагалась доктрина манихейства. Автор убедительно доказал, что рукопись появилась в конце IV — начале V в., то есть на четыре столетия раньше даты, принятой в научной литературе. И другие статьи этой части тома читаются с большим интересом, поскольку в них много оригинальных точек зрения, а также новых фактов из самых разных областей знаний.

          Четвертая рубрика — «Встреча и диалог культур». Здесь статьи о духовном взаимодействии Византии с Киевской Русью и Московским царством, о культе Фортуны в Западном Средневековье, о формировании «московской культурной модели» в период от Ивана III до Петра I, о французском театре в Петербурге в XVIII–XIX вв., о русском бодлерианстве. Моё внимание привлекла статья П.П.Черкасова «Я.Н. Толстой — русский агент во Франции». Здесь приводятся уникальные сведения о своеобразной судьбе этого оригинального и образованного человека, который был близок к декабристам, к Пушкину и стал осведомителем царского правительства в Париже, по-современному — резидентом. Статья содержит много неизвестных сведений о круге знакомых Толстого. Правда, автор не упоминает о контактах своего героя с Карлом Марксом в Париже в 40-х годах. А это, несомненно, заслуживало бы внимания.

          В статье о русской идее на Западе проведено интересное сопоставление высказывания наставника русских славянофилов Ф.В.Шеллинга с известной строфой Ф.И.Тютчева, которая начиналась: «Умом Россию не понять...». Немецкий философ, оказывается, говорил в 1842 г.: «Чудное дело ваша Россия. Нельзя определить, на что она предназначена и куда идёт она, но к чему-то важному предназначена». По мнению автора, строки Тютчева, «ставшие одним из камертонов «русской идеи», казалось бы, представляют собой гениальное стихотворное переложение этой мысли немецкого философа» (т. I, с. 251). Наряду с масштабными научными открытиями такие микрооткрытия очень украшают статьи, и их много в материалах альманаха.

          Пятая часть книги озаглавлена «Человек. Общество. Власть». Здесь статьи исторического характера, освещающие, как правило, малоизвестные аспекты истории России, взаимодействие власти с различными сословиями и православной церковью. В статье А.В.Назаренко обозначена неудача попыток церкви пресечь или ограничить брачные связи русских князей с западноевропейскими династиями в XI–XII вв.: «Положение дел изменилось только в первой половине XIII столетия, когда вектор крестоносного движения от святой земли развернулся в сторону православного мира и религиозные лозунги появились на знамёнах, под которыми западные соседи Руси повели военно-политическое наступление на её земли» (т. I, с. 277).

           Интересные сведения содержатся в статьях о степенной книге царского родословия, о реформаторской деятельности Александра II, о деловом мире Москвы на рубеже XIX–XX вв. Ю.А.Петров приходит к выводу, что представители русской буржуазии не отличались широтой кругозора, зрелостью политических взглядов, были изолированы и не сумели привлечь симпатии народных масс, которые относились к предпринимателям презрительно. Этим автор объясняет историческое поражение буржуазии в октябре 1917 г. «Именно изоляция, в которой оказалась отечественная буржуазия в обстановке общенационального кризиса 1917 г., парализовала демократическую альтернативу общественного развития и придала трагический оттенок судьбе московских лидеров российского предпринимательства, разделивших историческую участь своего класса», — отмечает он (т. I, с. 329). Думаю, однако, что эту проблему следует рассматривать в контексте общей стагнации правящей элиты России до 1917 г. и, что особенно важно, сопоставляя с особенностями других социальных и политических сил, в частности, с новой социалистической элитой, чьи радикальные представители оказались умней, решительней, рациональней и привлекли на свою сторону значительную часть населения, причём не только обездоленного. Попытки всячески очернить эту элиту, представить её преступной, злонамеренной, предательской, невежественной несостоятельны и не позволяют понять, что же происходило в нашей стране в 1917 г. и в последующие 10 лет.

          Специальная часть альманаха посвящена 250-летнему юбилею Московского университета. Здесь заслуживают внимания статья ректора МГУ академика В.А.Садовничего и статья Ф.А.Петрова, В.В.Пономарёва и Л.Б.Хорошилова о том, как был основан этот храм науки.

           Немало интересного в серии статей о выдающихся деятелях российской культуры. Это биографические очерки об историке и писателе Н.И.Карамзине, видном славянофиле С.Т.Аксакове, скульпторе Ф.И.Шубине, композиторе Д.С.Бортнянском. Авторы основываются на широком круге источников и сообщают очень много нового.

           Завершает альманах рубрика «Архивные и музейные собрания». Мне она показалась одним из самых значительных достижений издания, так как построена на абсолютно неизвестных архивных документах. Например, в статье об Александре Блоке Н.В.Чугунова использовала неизвестные автографы его ранних стихотворений из Российского государственного архива литературы и искусства, которые порой существенно отличались от опубликованных текстов. «Обнаруженные автографы не просто бесценны, — отмечает автор, — они являются тем достоверным культурным кодом, с помощью которого современный исследователь может вновь и вновь раскрывать для себя «прекрасную трудность» блоковского наследия» (т. I, с. 455). Во второй статье, также о Блоке, Г.Г.Поспелов рассказывает об иллюстрациях, сделанных Михаилом Ларионовым в Париже в 1920 г. для зарубежных изданий поэмы «Двенадцать». Большой интерес представляет публикация уникального памятника русской истории «Коронационный альбом императрицы Елизаветы Петровны», который хранится в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН. В статьях I тома читатель найдёт также много новых материалов о творчестве Н.В.Гоголя, И.Ф.Стравинского, О.Э.Мандельштама, X.Сутина, П.Пикассо.

          Второй том альманаха сделан по тому же принципу, что и первый. Археологическим открытиям посвящены статьи Г.А.Кошеленко и В.А.Гаибова «Новое о парфянской культуре: раскопки в Мервском оазисе» и академика В.Л.Янина «Достижения новгородской археологии за последние пятнадцать лет». Особый интерес представляют обнаруженные в Новгороде и ряде других городов берестяные грамоты, которые позволили выяснить, как жили, как мыслили наши предки, какой была их повседневная жизнь. Всего обнаружено 953 грамоты, при том что исследованы лишь 2% средневекового культурного слоя (т. II, с. 22).

          В рубрике «Гипотезы. Проблемы. Решения» большой научный интерес представляет статья Л.В.Столярова о начальном этапе истории книги в Древней Руси в XI–XIV вв. Он прослеживает эволюцию книжного дела и приходит к выводу: «Становление древнерусской книжной культуры XI–XIV вв. хронологически отстоит примерно на 400-500 лет от начала аналогичного процесса в средневековой Франции (VII–IX вв.)» (т. II, с. 60). Многих, несомненно, привлечёт статья А.Б.Каменского «Основание Петербурга: приключение одного мифа» В ней даётся представление о том, как возникают и распространяются исторические мифы, как историки с удовольствием подхватывают их ради изложения популярной, приспособленной для массового сознания мифологической концепции. Автор доказывает, что никаких исторических документов, устанавливающих, что Пётр формально основал город 16 мая 1703 г., нет, и хрестоматийная точка зрения основана на легендах и мифах. «Миф, таким образом, — отмечает автор, — оказывается сильнее исследователя и важнее получаемых им результатов» (с. 79). Наше нынешнее время, как, впрочем, и предшествующее, можно вполне назвать мифотворческим. Миф становится всё в большей степени определяющим явлением в интерпретации прошлого. По радио, на телевидении, в газетах, в журналах, в книгах очень часто оперируют мифами, созвучными тем или иным политическим и мировоззренческим позициям. Статья А.Б.Каменского хорошо иллюстрирует механизм возникновения такого подхода, когда, говоря фигурально, сказка торжествует над разумом. Моё внимание привлекла также статья академика М.Л.Гаспарова, в которой тот на примере двух стихотворений Б.Л.Пастернака ставит вопрос о пересказе как исследовательском приёме осмысления поэтической ткани произведения (т. II, с. 105-116).

          О встречах и взаимодействии русской и зарубежной культуры рассказано в статьях Г.П.Чистякова «Дева Мария в гимнологии христианского Запада» и ««Адольф» Бенжамена в переводе П.А.Вяземского: поиски метафизического языка», Л.Г.Березовой «Наполеон в русской карикатуре в 1812-1813 гг.» и Д.О.Швидковского «Франция и развитие русской архитектуры в эпоху классицизма», Л.В.Кирилиной «К истории «Русских квартетов» Бетховена», В.Н.Терёхиной «Москва погрузилась в экспрессионизм...», Д.В.Токарева «Россия в жизни и творчестве Гийома Аполлинера и Андре Сальмона». Статьи показывают, насколько широк был спектр этого взаимодействия и что культуру, литературу и искусство России нельзя рассматривать в отрыве от их развития в Западной Европе, которая обогащала духовно и интеллектуально наших писателей и деятелей искусства и, в свою очередь, воспринимала достижения российской культуры.

          Развитие поэзии в Древнем Китае, взаимодействие историографии и богословия в Древней Руси, символы царской власти в иконостасах Северной России в средневековье рассмотрены в статьях раздела «Человек. Общество. Власть». Несомненно, заинтересуют читателей и другие статьи, в частности, А.А.Левандовского о разночинцах 60-х годов XIX в., Б.С.Итенберга о гражданине в самодержавном государстве, где на примере биографии публициста Н.А.Белоголового показано, как при Николае I и Александре II жестоко подавлялись гражданские права россиян, а государство, по его словам, отказалось «от дороги к цивилизации» и убивало «всякую духовно-нравственную силу своего народа» (т. II, с. 276). Кстати, стремление в последнее время всячески облагородить монархию в России вряд ли уместно, как, впрочем, и безоглядное охаивание всех действий русских царей.

          Во II томе альманаха галерею литературных портретов выдающихся российских деятелей культуры пополнили философ и литератор Д.В.Веневитинов, художник Ф.А.Васильев, поэт и драматург А.С.Грибоедов. Ю.В.Манн отвергает представление о том, что последний был «человеком одной книги» — пьесы «Горе от ума»: «Ведь фактически его перу принадлежит не одно, а почти десяток драматических произведений, оригинальных или переводных, и многие пользовались большим успехом» (т. II, с. 340). Автор пытается ответить на вопрос, можно ли отнести Чацкого к декабристам, доказывает неправоту А.С.Пушкина, Н.И.Надеждина, В.А.Ушакова, П.А.Вяземского и В.Г.Белинского, ставившим под сомнение, что тот изображён умным человеком. «Да, «Горе от ума» гораздо сложнее, чем кажется. Не случайно Александр Блок называл Грибоедова автором «до сих пор не разгаданного и, может быть, величайшего творения всей нашей литературы»«, — отмечает он (т. II, с. 351).

          Как и I том альманаха, II завершают статьи, основанные на материалах музеев и архивов. Здесь речь идёт о рисунках, хранящихся в Кунсткамере, о четырёх картинах датского художника Лаурица Тукчена, который запечатлел события из жизни Российского императорского дома и королевских семей Европы конца XIX в., о неизвестной кинохронике Первой мировой войны, о картинной галерее, созданной известным учёным и общественным деятелем П.П.Семёновым-Тян-Шанским на Васильевском острове в Петербурге и насчитывавшей к началу 90-х годов XIX в. около 650 картин, о коллекции осетинской одежды Б.А.Куфтина из Российского этнографического музея в Петербурге, о фонде художника М.Я.Виллие в РГАЛИ, о письме известного еврейского актера С.М.Михоэлса от 26 марта 1934 г. из фонда руководителя Государственного еврейского театра С.Э.Радлова.

          С интересом читаются хранящиеся в Театральном музее А.А.Бахрушина воспоминания театрала Н.А.Гейнике об оперных спектаклях с участием Фёдора Михайловича Шаляпина. Он присутствовал на всех его выступлениях и передал их атмосферу: «Шаляпин, — отмечал мемуарист, — своим исполнением показал предельные высоты, каких может достигнуть первый певец в создании образа, сливая своё пение и свою игру в неразрывное художественное целое. Но Шаляпин повысил требование и к самому пению, показав в концертах, какой силы, ясности и выразительности может достигать пение» (т. II, с. 440).

          Мне как исследователю репрессий против инакомыслящих учёных и представителей культуры в 20-30-х годах XX в. было интересно ознакомиться с публикацией А.Н.Артизова и З.К.Водопьяновой «Как закрывали издательство «Задруга»: Материалы дела». В её основе семь документов Государственного архива Российской Федерации. Они дают представление об отношении тогдашних властей к оппозиционно настроенным представителям интеллигенции, о том, как издательство было запрещено в 1922–1923 гг., а группа его сотрудников была либо выслана за границу, либо приговорена к административной ссылке. Всё это интересно, но в публикации явно не хватает аналитического введения, где были бы объяснены причины подобных действий власти. К тому же вряд ли стоило публиковать три первых документа общего характера. Они были воспроизведены И.Н.Селезнёвой в «Вестнике РАН» (1996, № 10, с. 927-928; 2001, № 8, с. 739).

          Альманах получился многообразным по тематике и образцовым не только с точки зрения научной основательности и оригинальности воспроизведённых статей. Они снабжены многочисленными примечаниями и великолепно иллюстрированы. В каждом томе альманаха имеются цветные вклейки. Это выглядит как художественная выставка с изумительными картинами. Можно только представить, какой большой труд пришлось затратить председателю редакционного совета академику Г.М.Бонгарду-Левину и его заместителю члену-корреспонденту РАН И.Х.Урилову, чтобы наладить работу такого большого авторского коллектива, обеспечить выход в свет подобного грандиозного, сложного и высокопрофессионального научного издания.

          В рецензируемых томах явно не хватает именного указателя. В этом чрезвычайно насыщенном именами издании, где по 40-50 очень разнообразных статей, он необходим, пусть даже не аннотированный. И ещё одно замечание. Хотелось, чтобы в последующих томах альманаха исторические исследования заняли бы больше места, чем в первых двух, тем более что слово «история» стоит на первом месте в его названии.

          Создатели «Вестника истории, литературы, искусства» преследовали цель «преодолеть искусственные «барьеры» между различными науками и представить гуманитарное знание в необходимом единстве» (т. I, с. 5). Эта цель была достигнута в полной мере, и в результате появился уникальный альманах, предназначенный для широкого круга гуманитариев, для всех, кто интересуется взаимодействием гуманитарных наук и культурой России.

          Надеемся, что новые тома альманаха будут подготовлены на столь же высоком профессиональном уровне и будут способствовать развитию отечественной гуманитарной науки, образования и культуры.